ЧеломейВладимирНиколаевич
Выдающийся конструктор-ракетостроитель. Один из создателей ядерного щита России.
Наука


О человеке, повлиявшем на жизнь страны не меньше, чем знаменитые политики и деятели культуры, до недавнего времени широкая общественность не знала. Имя конструктора Владимира Челомея долгие годы было засекречено, ведь именно его идеи положены в основу безопасности России. О заслугах Челомея страна узнала лишь спустя годы после его смерти.

В эпоху глобальных перемен и непредсказуемых угроз разработанные выдающимся конструктором межконтинентальные баллистические ракеты остаются еще одним аргументом, который не дает противнику относиться к России с пренебрежением. Созданные под руководством Челомея УР-100 не только породили новое поколение способных преодолевать океаны снарядов с ядерными боеголовками, но и до сих пор находятся на вооружении, предостерегая врагов.
Карьера Челомея началась многими десятилетиями ранее — еще в конце 1930-х. В годы Великой Отечественной он одновременно с немцами занимался двигателями для ракет и запатентовал их еще до того, как у Германии появились основанные на тех же принципах «Фау». После войны он придумал крылатые ракеты, вновь опередив конкурентов — на этот раз американцев. Если бы идеям Челомея больше доверяли, эти снаряды у СССР тоже появились бы раньше, чем у противников по холодной войне.
Когда к 1960-м мир включился в космическую гонку, конструкторские таланты Челомея обрели идеальную сферу применения. Это он во впечатляюще сжатые сроки разработал проект «Алмаз», на основе которого были созданы первые советские орбитальные станции, знаменитые «Салюты».


Важная роль в развитии оборонной и космической отраслей в ХХ веке означала, впрочем, и неизбежное соприкосновение с политикой. Из-за этого судьба Челомея получилась не только засекреченной, но и драматичной.
Она читается как детектив, в котором есть место и предательствам, и смертельной опасности, и опале, и интеллектуальным противостояниям. А также козням и интригам конкурентов: среди противников конструктора был даже влиятельнейший министр, которому суждено было стать генсеком.